Два беглых раба из северного кавказа рассказали, почему торговать людьми выгодно. Работорговля в «независимой Ичкерии»: как это было Женщины рабы в чечне

Накануне из чеченского плена освобождены рядовые Александр Комиссаров и Михаил Бритов. Они пробыли в плену около месяца. Как они говорят, им еще повезло. Их не успели продать в рабство.

Виктор Зимин пробыл в чеченском аду два с половиной года. То, что краткосрочная командировка из Москвы в Чечню превратится в год тяжелого рабства, он не мог даже предположить. Захватили его в окрестностях Гудермеса.

Виктор Зимин: "Хотели в Урус-Мартан отвезти, продать. Хабас говорит: "Здесь сейчас продадим". Подъехал чеченец с автоматом: "Возьмешь работника себе?" Он: "У меня уже трое есть". - Еще возьми. - Ну, вот взял. Его Асхан звали. Ну, и начали там земляные работы делать, огород вот убирать. Потом кончились огороды, начали сажать на зиму чеснок, лук".

Все это время его и двух российских солдат держали в яме и практически не кормили.

Виктор Зимин: "Картошку уже прямо сырую бросали. В 4 листа капусты бросят - и ешь. Называют нас "свиньи русские, вот, ешьте вам". Били за все. Я вот рукой не могу уха достать, потому что избитый сильно".

Виктора освободили российские солдаты. Остальные пленные погибли. Боевики их успели закопать живьем. Чаще всего, российские войска освобождают пленных во время зачисток.

Оперативная съемка:

"- Кто у вас в том помещении находится?

Русский".

Хозяева домов всегда вооружены, чтобы держать в страхе своих рабов, которые иллюзий на побег уже не питают.

Заложник: "Уходил два раза. Ловили и били. Учили. Назад вернули - побили".

Заложники со строительными специальностями у боевиков пользовались наибольшим спросом.

Заложник: "Я работал в Грозном, в центре города - напротив находился штаб Радуева. Я там магазин строил. Рядом жилые дома, квартиры ремонтировал. Ну, а хозяин, у которого я работал, он получал за это деньги".

Освобождение людей из чеченского плена для Северо-Кавказского регионального управления по борьбе с оргпреступностью - явление обычное. Впрочем, здесь говорят, что сейчас рабов в Чечне становится меньше.

Руслан Ешугаов, начальник Северо-Кавказского РУБОП: "За последние два-три года мы наблюдаем тенденцию снижения, как по всем республикам Северного Кавказа, так и в целом по региону. На сегодняшний день статистика говорит о снижении на 47 процентов числа похищений".

Осудить рабовладельца и доказать его вину из-за несовершенства законодательства сейчас практически невозможно.

Александр Мукомолов, зам. председателя Миротворческой миссии на Северном Кавказе: "Существуют у нас законы, но они, к сожалению, не применяются. И даже нет прецедента. За похищения - да. Достаточно много было осуждено. Но за то, что человека в качестве раба содержат и где-то используют его - я не слышал такого".

Сколько еще людей насильно удерживают в чеченском плену и когда республику покинет последний раб, точно сказать не может никто. Известно, что где-то в горах ждут своего освобождения еще сотни заложников.

Когда Залину Исраилову бросил отец ее новорожденной дочери, она встревожилась: каково будет ей, матери-одиночке, жить в ее родной Чечне, повествует The Sunday Times . "Ничто не могло бы подготовить ее к грядущим ужасам. Бывший любовник Исраиловой, занимавший высокую должность в наводящих страх силах безопасности президента Рамзана Кадырова, не вмешался, когда некоторые из его сослуживцев-милиционеров превратили молодую мать в секс-рабыню", - пишет журналист Марк Франкетти.

"Ее похитили и отвезли на учебную базу, где держали под замком, с вооруженной охраной вместе с десятью другими молодыми женщинами. Их держали без одежды, милиционеры ежедневно насиловали их, а также избивали. Как минимум одна из девушек была застрелена насильником после того, как попросила помощи. У других случались выкидыши, две забеременели и родили на базе", - говорится в статье.

По данным издания, Исраилова провела в заточении четыре месяца, после чего с помощью охранника ей удалось бежать. Она жила в Санкт-Петербурге, а также недолгое время за границей.

"Затем, в апреле нынешнего года, когда брат уверил ее, что ей ничего не угрожает и что она воссоединится с дочерью, которую видела за 5 лет всего дважды, 33-летняя Исраилова вернулась домой. Вскоре после возвращения молодая мать была убита и похоронена в могиле без каких-либо надгробных знаков, сообщили на прошлой неделе The Sunday Times источники в Чечне. О преступлении никуда не заявлено, официально Исраилову никто не ищет", - говорится в статье.

"История Исраиловой глубоко шокирует. Но есть ужасная истина, о которой никто не осмеливается говорить: в Чечне такие преступления против женщин стали происходить чаще. Их просто замалчивают. Виновники выше закона, так как часто это члены сил безопасности Кадырова", - сказал в интервью газете правозащитник, встречавшийся с молодой матерью в прошлом году. По словам критиков, при Кадырове на женщин обрушилось главное бремя все более строгой исламистской власти. "Участились убийства ради чести, когда мужчины убивают своих родственниц, которые, как считается, опозорили семью, нарушив моральный кодекс республики. Кадыров публично поддержал такие убийства", - утверждает газета.

По данным газеты, Исраилова пять лет назад влюбилась в некого "милиционера, преданного Кадырову". Через три года после рождения дочери Элины он бросил Исраилову, вскоре женился на другой женщине и отнял Элину у матери. По словам неназванного родственника Исраиловой, "несколько раз люди из сил безопасности Кадырова увозили Исраилову на машинах с затемненными стеклами". "Залина говорила, что мужчины грозились убить ее, если она откажется. Они обращались с ней, как с игрушкой", - добавил источник.

"В конце 2008 года Исраилова исчезла. Весной следующего года она открыла на конфиденциальной встрече с тремя местными правозащитниками, в том числе с Натальей Эстемировой, что ее держали в качестве секс-рабыни на базе милиции Кадырова", - говорится в статье. За несколько месяцев до встречи на поле близ Грозного были найдены тела 7 молодых девушек с пулевыми ранениями в сердце и голову. "Кадыров приветствовал эти убийства, охарактеризовав их как убийства во имя чести, но некоторые активисты подозревают, что с жертвами случилось то же самое, что и с Исраиловой", - говорится в статье.

"В разговоре с Эстемировой и ее коллегами Исраилова утверждала, что некоторые мужчины, бывавшие на базе, находились в тесных отношениях с президентом Чечни. Она сказала, что одной из девушек удалось украсть мобильный телефон высокопоставленного служащего милиции, который ее изнасиловал. Она нашла на нем номер личного мобильного телефона Кадырова и позвонила президенту, чтобы умолять о помощи. По словам Исраиловой, разгневанный Кадыров позвонил милиционеру и отчитал за то, что он позволил "одной из своих проституток" ему звонить. В результате инцидента девушку расстреляли", - утверждает газета.

По словам источника, который присутствовал на встрече, Эстемирова собиралась написать доклад о предполагаемых издевательствах над женщинами, но в июле 2009 года ее похитили и убили.

"Услышав о бедах Исраиловой, The Sunday Times в ноябре прошлого года отыскала ее в Петербурге. Она согласилась встретиться с посредником-чеченцем", - говорится в статье. Исраилова согласилась рассказать свою историю на условиях анонимности, но встреча не состоялась, так как она поехала во Францию и Турцию лечиться.

"На прошлой неделе четыре независимых источника в Чечне сказали, что она убита. Некая родственница предположила, что мужчины, которые держали ее на базе, принудили брата Исраиловой заманить ее обратно", - говорится в статье.

По мнению газеты, таких преступлений становится больше. "Правозащитники сообщают, что убийства женщин предаются огласке лишь в редких случаях, если найден труп. Родственники скрывают "убийства ради чести". Об убийствах, совершенных силами безопасности, не сообщают либо из страха перед репрессиями, либо избегая позора для семьи жертвы", - говорится в статье.

Михаил Жилкин — рано состарившийся и поседевший мужчина чуть за сорок — смотрит на высокий забор. На несколько секунд он задумывается и понимает, что не сможет перелезть через него из-за больной ноги, а за забором его ждет не свобода, а тюрьма побольше — Чеченская республика. Пленник не решается бежать еще и потому, что знает: его задержит и вернет назад первый полицейский патруль.

Постояв еще немного, Михаил вздыхает и возвращается в подсобное помещение, выделенное ему для жилья. Там он работает до поздней ночи, затем приносит себе воды и ложится спать. По дворику лениво гуляют козы.

Так проходит типичный день рабства Жилкина на заброшенной автомойке возле города Шали.

Открытая Россия записала рассказ человека, попавшего в плен сперва к черным риэлторам, а затем — к чеченскому чиновнику

Подмосковье, дом, «черные риэлторы»

История, обернувшаяся для Жилкина несколькими годами неволи, началась в 2009 году. Михаил, тогда занимавший пост заместителя художественного руководителя театра «Геликон-опера», решил продать две однокомнатные квартиры в Москве, чтобы рассчитаться с долгами после смерти родителей. На оставшиеся деньги он купил себе дом возле подмосковного Наро-Фоминска.

«Дом был пустой, поэтому его нужно было отделать. Я нанял местную фирму — она там одна была, руководил ей некто Кирилко Юрий Викторович. Вот этот человек оказался „черным риелтором“», — вспоминает мужчина. Он рассказывает, что Кирилко, оформляя документы на ввоз стройматериалов на участок, за два часа переписал половину дома на себя в регистрационной палате.

Михаил обратился в суд; в ходе процесса он выяснил, что у Кирилко есть влиятельные родственники — сестра служит в полиции, муж сестры — оперуполномоченный, а зять — прокурор. «Вот такая у них банда. Куда я только с этим ни обращался, мне все говорили, что такого не может быть, что все это полнейшая ерунда, что у нас правовое государство. Все мои жалобы возвращались им же. Они мне их показывали, смеялись в лицо», — возмущается мужчина.

Параллельно с судом Жилкин отнес заявление о преступлении следователю. Человек в погонах нехотя принял бумагу, а затем спросил: «Что ты ходишь так спокойно по улицам? Ты знаешь, сколько пьяных тебя здесь могут убить, в любой момент машиной переехать? Никто же тебя не найдет».

Судебный процесс о праве собственности на дом длился несколько лет. После одного из заседаний Жилкин попал в больницу — ему стало плохо после перенесенного инсульта. По словам Михаила, в больнице его стали колоть трамалом — наркотиком, который выписывают умирающим больным. Узнав это, он бежал от медиков и попал прямиком в руки «риэлторов», которые отвезли его в свою квартиру и потребовали отказаться ото всех претензий на дом, угрожая убийством. «Мне ничего не оставалось, как согласиться. На следующий день меня привезли в суд, я подписал, что отказываюсь ото всего. Тогда они, видимо, приняли решение от меня избавиться», — рассказывает Жилкин.

После суда его отвезли в трехкомнатную квартиру в Наро-Фоминске. В квартире постоянно жили семь-восемь человек; они, по словам драматурга, занимались «грязной работой» для остальных членов банды — рэкетировали рынок, торговали наркотиками, передавали посылки на зону. «Меня сразу хотели убить, но я их убедил, сказал, что я могу работать через интернет и зарабатывать деньги. Я зарабатывал около 30 тысяч, создавая контент для сайтов с классической музыкой. Все деньги у меня отбирали, избивали. Я не мог никуда выходить. Несколько раз я пытался написать своим знакомым через интернет, и ответ был один — либо „ты сошел с ума, такого не может быть, какой плен“, либо — „ну, держись“», — говорит Михаил.

Раз в несколько дней квартиру навещал оперативник по фамилии Сухоруков; каждый раз он показывал рукой в сторону Михаила и спрашивал у остальных, почему этот человек еще жив. Отчаявшись, драматург написал одному случайному знакомому — чеченцу, с которым они познакомились на премьере в «Геликон-опере». Собеседник неожиданно поверил словам Жилкина и спросил, где его держат. Михаил назвал адрес; меньше чем через день в квартиру пришли несколько крепких парней, которые избили всех, кто находился в помещении, вывели его из дома и отвезли в Москву.

Чечня, рабство, «обычное дело»

Свое состояние в тот период Михаил описывает как «крайне ужасное»: «У меня не было ни документов, ни сбережений. Я жил у одного очень хорошего человека, театрального критика, к сожалению, ныне покойного». Время от времени его навещал один из чеченцев, которые его вызволили, — Ибрагим Гуржиханов. Он предложил Жилкину помочь с возвратом дома за половину его стоимости и на время переехать в Петербург, чтобы через свои связи сделать паспорт и прописку. «Моя глупость была в том, что я согласился, что я пошел на сделку с дьяволом, потому что уже тогда понимал, что через суды я ничего не добьюсь», — сетует Михаил.

В Санкт-Петербурге мужчина пробыл около полугода. Он восстановил пенсию по инвалидности, после чего Ибрагим позвал его с собой в Грозный. «Я рассуждал, что смогу там нормально существовать — там недорого снимать квартиру, моя пенсия по инвалидности как раз покрывала стоимость аренды. Но когда я приехал, Ибрагим начал вести себя по-другому. Он сказал, чтобы я не чувствовал себя человеком, что теперь я должен ему до конца жизни, отобрал у меня пенсионную и зарплатную карточки и паспорт. Сказал, чтоб я не рыпался, что он мне будет выдавать из моей зарплаты прожиточный минимум, даст свободу передвижения, потому что я все равно никуда не сбегу из города. И если я что-то скажу, то больше суток не проживу», — рассказывает Жилкин.

Из Грозного его вывезли в Шали и поселили в подсобном помещении на заброшенной автомойке за чертой города. В здании не было воды; Михаилу приходилось носить ее из колонки на расстоянии в 200 метров. «Без лекарств у меня все время болела голова, по заданию Ибрагима я сутками работал в интернете — получалось около 30 тысяч в месяц. Для Чечни это хорошие деньги. Пишут, что у них средняя зарплата 20 тысяч, но на самом деле, после всех отчислений в фонд Кадырова, они получают на руки тысяч семь-восемь. Примерно пять-семь тысяч каждый месяц мне оставлял Ибрагим, чтобы я покупал себе еду».

По словам драматурга, он не пытался бежать — Ибрагим рассказал, что у него есть родственные связи в полиции, и что люди в Чечне часто теряются, а его никто и не будет искать: «К тому моменту я уже психологически сломался, подумал — ну, пусть так и будет. Причем меня периодически навещали люди — рядом было придорожное кафе, на саму мойку иногда приезжали родственники, чтобы помыть машину. То есть люди знали, что меня там держат, но не обращали внимания — для Чечни обычное дело».

Через год Жилкин смог уговорить Ибрагима переселить его в Грозный — плохой интернет на автомойке мешал ему работать. Пленника оставили в квартире на проспекте Мухаммеда Али, 23. «Это квартира его отца. Она немного убитая, старая, дом из-под бомбежки, зимой тяжело, но жить можно, это хотя бы жилое здание, там была хотя бы вода», — объясняет Михаил.

Драматург продолжил зарабатывать через интернет, его доход приблизился к 50 тысячам рублей в месяц. Квартиру не запирали на замок, поэтому он познакомился с соседями, которые время от времени приносили ему еду или отправляли детей помочь ему с уборкой квартиры. «Они тоже все знали и сочувствовали, о них у меня остались самые теплые впечатления. Но ничем помочь они мне не могли. Ибрагим — очень влиятельный человек со связями», — говорит Жилкин.

В квартире на проспекте Али мужчина прожил около трех лет. К концу 2016 года Ибрагим начал требовать от него зарабатывать все больше; увидев, что пленника кормят соседи, он разозлился и перестал оставлять деньги вообще. Михаил сутками не выходил из-за компьютера, не высыпался и чувствовал себя все хуже. Он решил поговорить с Ибрагимом и попросить оставить ему хотя бы немного из зарплаты: «Но он — человек сильный и здоровый, привыкший все решать кулаками. Разговор закончился тем, что он меня побил — бил в голову, зная о моем инсульте и зная, чем это может закончиться. К тому моменту он уже вынудил составить завещание на его имя и оставить ту половину дома в Наро-Фоминске. Я так понимаю, он хотел меня прикончить».

Всерьез опасаясь за свою жизнь, Жилкин написал худруку «Театра.doc» Елене Греминой. Гремина свела его с «Мемориалом»; правозащитники объяснили драматургу, что ему срочно надо бежать. Освободиться ему помог знакомый, давно знавший о его истории — ночью он вывез пленника в Ингушетию. Там Михаил сразу же лег в больницу, где у него диагностировали сотрясение мозга.

По словам Михаила, после его бегства Ибрагим пришел в ярость: «Мне рассказывали, что он утверждал, будто я навлеку позор на их род. Они созвали совет старейшин, на котором неожиданно глава семейства осудил самого Ибрагима — но не за то, что он держал меня в рабстве, а за то, что поднял руку на старшего человека. После Ингушетии в марте этого года я перебрался в Москву и поселился в „Театре.doc“. Там меня нашли люди от их семьи, сказали — „Ибрагим был не прав, мы его осуждаем, но ты молчи и будешь жить спокойно“», — говорит Михаил.

Через несколько месяцев умер вступившийся за Михаила глава рода Гуржихановых. Жилкину рассказали, что Ибрагим убедил остальных заставить драматурга «замолчать навсегда»: «У Ибрагима намечается хорошая карьера в правительстве республики. Ему не нужны скандалы или хоть какое-то пятно на репутации. Мне сказали, что он вылетает в Москву, и тогда я решил, что меня спасет только огласка».

Рабство на Северном Кавказе

Похищения людей в городах России с целью их дальнейшего вывоза в Дагестан стали достаточно распространенной практикой в последние годы. "Рекрутеры" ищут потенциальных работников на вокзалах Москвы, Саратова и других крупных городов. Чаще всего жертвами работорговцев становятся люди из провинции, приезжающие в крупные города на заработки. Помимо дагестанского рабства, стоит вспомнить, что в 1990-е годы в Чечне существовала практика похищения людей с целью их выкупа. Похищенные тогда тоже использовались как подневольные рабочие. Если заглянуть в более отдаленное прошлое, то можно увидеть, что использование рабского труда было типичным явлением для истории Кавказа.

Рабство на Кавказе: история

По сообщениям Иоганна Бларамберга, географа и военного топографа XIX века, состоявшего на службе в Российской императорской армии, в рабство в те времена попадали либо военнопленные, либо те, кто был уведен во время набегов на территорию противника. В мирное время людей похищать можно было только тайно, в противном случае похититель подвергался кровной мести .

Пленники оказывались в Анапе, Сухум-Кале (Сухуме), Поти и Батуме для продажи турецким торговцам, которые отвозили их в Стамбул, а оттуда в Египет и порты Леванта (восточное побережье Средиземноморья) .

В "Докладной записке начальника Дагестанской области Главнокомандующему Кавказской армией кн. Барятинскому" от 30 марта 1861 года сообщается, что на Кавказе класс рабов "образовался большею частью из пленных христиан, захваченных в хищнических набегах, и находится в самом унизительном состоянии, какое только можно создать для человека". Рабы и рабыни считались "принадлежностью владельцев своих, как и всякое другое домашнее животное, с которым хозяин вправе поступить, как он хочет". "Они берегут невольников своих… потому что, лишившись раба, понесут материальный ущерб", - говорилось в записке .

На Кавказе находились крупнейшие на Ближнем Востоке невольничьи рынки. В частности, такая ярмарка находилась в ауле Эндирей (ныне - село в Хасавюртовском районе Дагестана). Историк Семен Михайлович Броневский (1763-1830) называл Эндирей "главною ярмонкою для торга пленными". Эндирейцы скупали пленников у горцев в обмен на порох, хлеб, соль, а иногда и за деньги. Из Эндирея скованных пленников проводили большими конвоями "через земли чеченские, ингушские и черкесские скрытными дорогами мимо российских караулов до Анапы" .

Кроме того, практиковавшаяся в регионе в течение столетий работорговля вызвала появление посредников в лице купцов, у которых торговля рабами превратилась в специальный промысел. Дореволюционные историки писали: "Этого рода торговлею усиленно занимались армяне, которые не оставляли этого промысла и с появлением русских на Кавказе". Пользуясь своим положением, они помогали горцам воровать людей в наших пределах, получая за это соответствующее вознаграждение от горцев, а потом помогали русскому правительству в переговорах с горцами о выкупе тех же пленных – также не без вознаграждения, или же сами выкупали, чтобы перепродавать их русским…" .

Работорговля на Северном Кавказе продолжала существовать вплоть до 60-х годов XIX века .

Похищения, работорговля и принудительный труд в Чечне (1990-е годы)

Новая Россия столкнулась с проблемой рабства на Кавказе в начале 1990-х годов, когда власть в Чечне перешла в руки Джохара Дудаева и его сторонников. Позже, когда Чечня стала анклавом, исключенным из российского правового поля, принудительный труд стал в республике частью повседневной реальности.

В общей сложности в Чечне за 1990-е годы более 46 тысяч человек обращены в рабство или использовались на принудительных работах – от сбора дикорастущей черемши до строительства дорог в Грузию через Итум-Кале и Тазбичи . Часто наемные рабочие обманом привлекались в Чечню под предлогом заработка денег, однако оплаты за свою работу они так и не получали .

Не только невольничий труд, но и похищение людей с целью выкупа служило одним из источников дохода организованной преступности в Чечне. Первым в Чечне (в начале 1994 года) стал похищать людей с целью получения выкупа Рамазан Лабазанов, бравший в заложники новоявленных чеченских миллионеров, разбогатевших на операциях с фальшивыми авизо. С началом боевых действий в декабре 1994 года воюющие стороны практиковали друг другу продажу и обмен пленных и убитых. В первый год военной кампании боевики освобождали пленных солдат и офицеров в основном с пропагандистскими целями .

После того как осенью 1996 года российские войска были выведены из Чечни, бандиты стали брать в заложники людей, сотрудничавших с федеральными властями и режимом Доку Завгаева.

С середины 1997 года, когда были похищены журналисты НТВ и ОРТ и за них был выплачен огромный выкуп, похищения людей были поставлены на поток. Первоначально правоохранительные органы Чечни пытались бороться с этим бизнесом, но впоследствии сами включились в посреднические операции по торговле невольниками, и даже сами стали похищать людей .

Современное рабство в Дагестане

Другим регионом, для которого современное рабство превратилось в реальность, стал Дагестан. В мае 2014 года сотрудники МВД Дагестана начали проверку по поводу сообщения блогера Закира Магомедова о существовании в Махачкале рынка рабов на автобусной остановке.

Закир Магомедов в своем "Твиттере" написал, что автобусная станция "Пирамида" - это "черный рынок, где покупают рабов". По сообщению блогера, всего за 15 тысяч рублей можно купить мужчину и за 150 тысяч – девушку.

Большинство выявленных случаев принудительного труда в Дагестане связано с заводами по производству стройматериалов. При этом республика демонстрирует высокий рост безработицы.

Рабы в Дагестане - дешевая рабочая сила, которую завлекают на Кавказ в основном обманным путем - тот же товар, который можно купить, продать.

Видеосюжет "Рабство XXI века (Дагестан)"

В видеоблоге "Кавказского узла" показан сюжет о совместном рейде МВД Дагестана и молодежного движения "Альтернатива", проведенном в мае 2013 года, в результате которого были освобождены четверо рабочих. Со слов рабочих, с момента прибытия на место владелец цеха забрал у них документы и ни разу не выплачивал зарплаты, а когда некоторые выразили недовольство работой и условиями, заявил, что он заплатил за каждого из них 15 тысяч рублей, и они должны отработать.

Цитаты из фильма "Рабство XXI века (Дагестан)"

Владимир: " Меня, говорят, купили за 15 штук. Я ехал с документами, а некоторых везли в багажном отделении, как рабов в трюме".

Алексей: "В Москве отлавливают рабов на Казанском, Ярославском вокзалах. Предлагают работу, напаивают, накармливают и сажают в вагон. А когда приезжаешь в Дагестан - тут уже приходят покупатели. За меня, говорят, заплатили 15 тысяч".

Магомедшапи Магомедов (работодатель, начальник цеха): Я покупаю им все, что они просят из еды. Все вычитаю потом из их зарплаты. У нас договор был устный с ними такой. Никаких разрешений, лицензий у меня нет - здесь все так работают" 11 .

Происходящее в Дагестане, однако, не все склонны квалифицировать как рабство. Например, дагестанский юрист Расул Кадиев, комментируя в мае 2013 года истории о подневольном труде в республике, отмечал: "Надо различать незаконное удержание, похищение и принудительный труд. На этой неделе к нам пришел человек из Башкирии. Он сказал, что работал на кирпичном заводе, с ним не расплатились, и он бросил работу и ушел. В данном случае сложно сказать, что это было именно рабство. Его никто не удерживал, не охранял, ему просто не заплатили". Между тем, по словам юриста, "есть работа, на которую дагестанцы не идут". Труд на заводах стройматериалов тяжелый и низкооплачиваемый. Что же касается фактов принудительного труда, то это – "трудовой спор", когда "людей заставляют отрабатывать, не платят" 12 .

Истории "кавказских пленников"

Антон Кузнецов

В июне 2009 года из Дагестана в Липецкую область вернулся солдат Антон Кузнецов, пять лет считавшийся пропавшим без вести. По его словам, все это время он провел в рабстве , куда его продали командиры части.

Призывник из Липецкой области Антон Кузнецов ушел на срочную службу в 2003 году, а весной 2005 года исчез из части. По документам значилось, что Антон Кузнецов дезертировал в неизвестном направлении.

По словам Кузнецова, командиры одной из махачкалинских воинских частей, где он служил, передали солдата хозяевам частного кирпичного завода в "вечное пользование", а затем про него "забыли".

По возвращении Кузнецов был взят под стражу. Как выяснилось, он уже не был срочником. По документам, сразу же после приезда в Дагестан он подписал контракт. Однако сам солдат, по его словам, никаких документов не подписывал.

Сергей Хливной

У правозащитницы Светланы Ганнушкиной вызвал сомнение тот факт, что человек находился в рабстве столь долгий срок и не сбежал. Ганнушкина привела известный ей пример, когда проживший несколько лет в Ингушетии у местного фермера неместный мужчина вернулся на Северный Кавказ после недолгого пребывания на родине. Он попросился назад к фермеру по причине того, что не смог адаптироваться к российским реалиям. Под влиянием рабочей обстановки у фермера он бросил пить и курить и никуда больше не пожелал уезжать. Также, по словам Светланы Ганнушкиной, к ней обращались освобождённые с помощью активистов "Альтернативы" из Дагестана жители других российских регионов, которые не могли найти работу и жилье. "Я подозреваю, что в Дагестане им было лучше – они приехали чистые, кормленые", - отметила Ганнушкина.

Добровольное рабство

Андрей Попов

История рядового Андрея Попова, пропавшего в октябре 2000 года, активно обсуждалась в Интернете и в блогосфере. Вернувшись домой в августе 2011 года, Попов заявил, что его 11 лет насильно удерживали на кирпичных заводах Дагестана .

Главное военное следственное управление распространило информацию о том, что военнослужащий . Родственники Попова, а также он сам это опровергали, однако перед началом слушаний Попов заявил, что признает свою вину. Правозащитники считают, что на него было оказано давление.

В ходе судебного заседания в Саратовском гарнизонном военном суде Андрей Попов заявил , что его избивали на кирпичных заводах в Дагестане.

"Некоторые шрамы на теле получены в период того, когда я был в Дагестане. В результате побоев со стороны дагестанцев. Бывало такое, что отказывался работать. Это было на кирпичном заводе. Несколько случаев было. Дубинками били, ногами били. Когда падаешь, можно и на кирпич напороться", - рассказал Попов.

На вопрос судьи Игоря Суровцева о работе на последнем кирпичном заводе в Дагестане подсудимый заявил, что контроль над работниками осуществляли так называемые бригадиры из числа местных жителей. "Бригадиры-дагестанцы следили, чтобы не отрывались от работы, простоя чтобы не было. В противном случае могли избить", - отметил подсудимый.

По его словам, он жил на территории завода в общежитии, где было чуть более десятка спальных мест, притом что работников было порядка 200 человек. "Остальные спали на полу. Там была охрана, общежитие на ночь закрывалось", - добавил Попов.

Он сказал, что кирпичным заводом руководил человек по кличке "доктор Магомед". "На руки деньги не давали. Там всем обещали в конце сезона отдать. Обещали, но мало кто получал", - заявил он.

В сентябре 2011 года следователи вместе с Андреем Поповым посетили кирпичные заводы, на которых, по словам военнослужащего, его держали в рабстве . Директор Каспийского кирпичного завода ООО "Стройсервис" Магомед Раджабов обвинил Попова в распространении ложной информации .

Видеосюжет "Рядовой Попов - раб или дезертир?"

В видеоблоге "Кавказского узла" представлен сюжет о результатах проверки следователями военной прокуратуры одного из кирпичных заводов Дагестана, где, по словам Андрея Попова, он 11 лет содержался в рабстве. Владелец кирпичного завода Каспийска эту информацию опровергает, называя эту информацию враньем или наговором 13 :

Видеосюжет "Андрей Попов в Дагестане"

Продолжение следственных действий в Дагестане. Андрей Попов, обвиняемый в дезертирстве, в сопровождении следователей военной прокуратуры посещает кирпичные заводы вблизи Каспийска и села Мекеги Левашинского района, на которых, по его словам, он содержался в рабстве 14 :

Борьба с рабством в Дагестане

О случаях освобождения людей, незаконно удерживавшихся на предприятиях в Дагестане, неоднократно сообщал "Кавказский узел". В частности, в июне 2014 года сообщалось об освобождении трех человек из трудового рабства в Дагестане, среди которых – двое граждан Республики Белоруссия.

Согласно статистике Международной организации миграции, в 2010 году зафиксированы 103 случая рабства на территории страны и с россиянами – за пределами России. В 2011 году – 50, столько же – за девять месяцев 2012 года. Однако правозащитники уверены, что рабов в России сотни и тысячи. По данным ООН, в РФ – один из крупнейших в мире рынков работорговли .

По словам лидера общественной организации "Альтернатива" Олега Мельникова, почти все похищенные в Дагестан попали одним и тем же путем – к ним подходили люди на остановках, предлагали хорошую работу. Тех, кто не хотел ехать – спаивали, добавляли в еду снотворное. Так они оказались в Дагестане.

По словам Мельникова, в преступной связке работают несколько участников: "Тот человек, что находит людей в Москве и приводит к автобусу, за каждого получает минимум тысячу рублей". Водители, по словам Мельникова, также находятся "в доле". "На контрольно-пропускных пунктах именно водители договариваются с проверяющими", - отметил Мельников. В Махачкале этих людей покупают те, кому нужна дешевая рабочая сила .

В среднем похищенные проводят в Дагестане больше года. Наемных рабочих выгоняют, если они уже физически не могут работать.

По словам корреспондента "Комсомольской правды" Дмитрия Стешина, волонтеры, занимающиеся освобождением рабов, стараются не сообщать полиции про свои спецоперации заранее, потому что "были ситуации, когда сама же полиция предупреждала преступников – и рабов прятали" 17 .

По словам Закира Исмаилова – руководителя дагестанского отделения движения "Альтернатива", "были случаи, когда людям удавалось сбегать, но их тут же ловили патрульные ДПС и доставляли в отдел". А затем возвращали владельцам заводов .

Однако, по сообщениям прокуратуры Республики Дагестан , "фактов принуждения в какой-либо форме к труду прокурорской проверкой не установлено". Проверка прошла на заводах по производству кирпича в городах Махачкала, Кизилюрт, Кизляр, а также в других районах республики. По данным прокуратуры, у всех сотрудников заводов взяты объяснения об обстоятельствах их приезда в республику, их трудоустройства, условий жизни и работы, сказано на официальном сайте ведомства.

"Командующий войсками МО в Чечне генерал-майор Владимир Шаманов: "На днях мы освободили Харсеной. Неподалеку от селения, на берегу реки, мои ребята нашли двух симпатичных русских девчат, изможденных от побоев и издевательств. То, что они рассказали, меня потрясло...
...Их было трое - Катя, Валяй Лена. С ноября 1995 года они приезжали на вахту в Грозный, жили в поезде, который стоял в депо, со строителями. Работа была несложной: поддерживай порядок, топи печь да "титан" для чая. Строители - ребята спокойные, весь день трудились на восстановлении города, девушки только по вечерам и видели их.
Второго апреля их вахта прикомандированных на строительство заканчивалась. И девчата накануне отъезда домой решили сходить в баню, до которой было рукой подать. Но помыться в тот вечер им не удалось. Только вышли за ворота депо, как к ним подъехала "санитарка", из которой выскочили два бородача и запихнули девушек в машину.
Ехали долго, наконец машина остановилась. Их завели в одиноко стоящий домик, что находился на склоне горы. Внизу горели огни какого-то большого селения. Как потом выяснилось, это было село Комсомольское.
В избе без окон и дверей стоял жуткий холод. Русские девчонки, прижимаясь друг к другу, пытались согреться и уснуть. Они пока еще не догадывались, какая участь им уготована. Боевики, поглядывая в их сторону, грелись в машине. Домогательства Леонсио к бедной рабыне Изауре - детские шалости по сравнению с тем, что Валя, Катя и Лена испытали в чеченском плену.
Наутро привезли рабочих. Почти все русские. Их заставили забить окна, натянуть клеенку, сколотить нары и поставить "буржуйку". Вместе с заложниками приехало человек сорок боевиков.
Первый раз русских рабынь подняли ночью. Вывели во двор, стали избивать. Сначала были пощечины, затем пошли палки и кулаки. Били и ногами. Насладившись вдоволь своей жестокостью, боевики стали девчат успокаивать, расспрашивать, кто они такие, откуда, где работают. А потом начали насиловать, избивать и снова насиловать...
Этот кошмар продолжался месяца полтора. 10 мая их увели в горы, в Харсеной. Лену передали в другую банду, и где она сейчас, подружки не знают. Накануне специальной операции, 12 мая, Валю и Катю зверски избили и, поскольку они не могли самостоятельно передвигаться, отвели к речке и спрятали за бетонными плитами. Целый день, превозмогая боль, девчата пролежали под паляшим солнцем, а под вечер услышав шум двигавшейся машины подумали, что возвращается охранник, обещавший привезти Лену и забрать их. Из последних сил Катя и Валя начали отползать в сторону, чтобы спрятаться, но когда услышали русскую речь и увидели танк, позвали на помощь наших парней..." - из книги Асташкин Н. "По волчьему следу." М., 2005. С. 212-213.